23 года назад был убит священник русской православной церкви протоиерей Александр Мень или Пастырь. Пастырь добрый, Пастырь светлый, автор «Сына Человеческого» и множества книг, статей, лекций, проповедей, обративших в христианство тысячи людей. Можно сказать, что и сейчас эта работа, начатая им продолжается. Четыре года в центральной городской библиотеке г. Волжского собираются люди, которым это слово близко, чтобы вспомнить отца Александра Меня. Что мы о нем знаем? Что о нем вообще знает Россия, об одном из своих сынов, явленных ей, расхристанной и самодовольной, для просвещения и возрождения веры?! Или мы, волжане, опухшие от пофигизма, разучившиеся отличать добро от зла, а правую руку от левой? Понимаем ли мы, кого мы потеряли?

Для справки. Ему было 20 лет, когда он написал “Сына Человеческого”. По словам Людмилы Улицкой, это «самая популярная книга о Христе» - ее книжный тираж приближается к двум миллионам, не считая журнальных вариантов. «Автор сумел колоссальные свои знания о Христе, которые впитывал с детства, изложить в увлекательном художественном повествовании. Кроме научной ценности эта книга -явление высокого искусства, образец прозрачной русской прозы. Знаменательно, что она всерьёз востребована в учреждениях пенитенциарной системы. Четырёхсоттысячный тираж одного московского издательства был специально направлен в библиотеки за колючую проволоку, и, судя по многочисленным письмам оттуда, вершит свою предназначенную миссию».

Печально, что такие книги становятся востребованными при ГУЛаговской несвободе. Не случайно отца Александра называют апостолом свободы, которой он был призван крестить Россию, но она его не приняла. Странное обстоятельство: «Сын Человеческий» впервые был напечатан в России лишь в 1990 году, после смерти отца Александра. Стало быть, текст можно считать репрессированным, как и его автора. Странная только это репрессия. Пока был жив автор, книга находилась под запретом. Когда автор пал, уподобившись зерну, книгу напечатали. Однако отец Александр и после смерти находится если не в поругании, то в умолчании. Это есть языковая репрессия – подавление молчанием. Правда, есть надежда, что слово отца Александра само справится с этой бедой..

Мы же просто помогаем ему, разорвать это постыдное молчание, эту стену в нашем городе тем, что собираемся на Меневские чтения уже четвертый раз и с благодарностью вспоминаемь человека, сумевшего ненадолго осветить нашу жизнь, напомнив о завете вечной любви.